9. «Тайвань»

      …Ангар, в котором мы жили, находится в самом блатном районе города, – «Тайвань», - который своим неухоженным пригородом примыкает к вечно чадящей дымами свалке и заросшему непролазными бурьянами и прибрежными лозами берегу Туры, неспешно несущей свои мутные, коричневые воды по бесконечным просторам Сибири. На невысоком берегу реки, огромный своею жутко неухоженной территорией, вальяжно расположился деревообрабатывающий комбинат (ДОК) «Красный Октябрь», денно и нощно громыхающий и коптящий небо всеми четырьмя парами своих толстых труб, исторгая из их зева густые пасма ядовито-желтого дыма.
      Территория комбината чем-то напоминает мне съемочную площадку Голливуда, так часто используемую в заключительных сценах нашумевших американских блокбастеров, в которых главные герои, волей сценариста и режиссера, оказываются среди каких-то грязных пакгаузов, бегают по наклонным эстакадам, прыгают на хитросплетения каких-то труб, с которых, с шипеньем наружу, вырываются, клуби сжатого пара. Тут же, возле неказистого производственного здания, рядом с заградительной дамбой, по которой я делаю свои регулярные пешие прогулки вдоль реки, высятся огромные залежи тирсы, по которой, выполняя производственную повинность, лениво ползает гусеничный трактор.
      Недалеко от берега, - надрывно зудя всем своим нутром, - плавает на понтоне насосная станция, качающая воду по трубам на комбинат. Вдоль единственной заасфальтированной дороги лежат залежи бракованных древесно-стружечных плит, выпускаемых комбинатом. Перед высоким бетонным забором комбината постоянно торчат в очереди вместительные фуры, ожидая своей загрузки.
      Обычно я подхватываюсь по заведенной давно привычке в пять часов утра. Делаю короткую утреннюю прогулку по берегу Туры. Ставлю на плитку сковороду с какими-то свиными обрезками, которые под видом сала продаются на центральном рынке города по очень смехотворной цене: 25 рублей за килограмм; жарю в этом жире лук; а потом еще раз заполняю ее размоченным с вечера горохом...
      Это мой ежедневный сытный завтрак.
      На берегу Туры проходит значительная часть моей жизни. Обитающие у Гощара родственники закрыли туалет, посему это место приобретает для меня статус еще и отхожего. Во время ежедневных моционов, я нахожу здесь беспечных рыбаков, с которыми завожу бестолковую болтовню. Они обычно сидят в прибрежных кустах, и отрешенно глядят в грязную воду.
      Там я изучаю растения этого края. Меня окружают: клевер, лопух, в основном то, что и на Украине. Я могу все это сравнивать, внося описания в обычную, рабочую тетрадку.
      В отличие от своих украинских собратьев, травянистое разнообразие края растет намного быстрее, поражая мое воображение каким-то веселым азартом, полным жизненного тонуса, подавляя соседей своим стремлением быстрее отрастить себе стебель, чтоб за короткое сибирское лето отцвести, и, дать обильный урожай семян. А потом умереть, оставив на будущий год догнивать под осенними дождями свои безжизненные тела, как удобрение, как поживу последующим своим поколениям. Многие заросли бурьяна достигают в этих местах человеческого роста!..
      Каждое утро я брожу среди них по дорогам, как в лесу, вдыхая свежий аромат весны, благоухающей в своем счастливом цветении. Слушаю мириады звонов всевозможных мелких насекомых, наполняющих мир привычными слуху гудящими звуками. Птичьи голоса, собранные в хоры, озвучивают природу, в пору ее буйного цветения. Летающие над речной гладью чайки, взволновано крича своими тревожными голосами, кружатся над гладью воды, густо обсиживая боны, которые когда-то служили для огораживания плавающих на воде бревен.
      В этом месте Тура так же широка, как и мелководна. По выходным дням, по ней курсируют два прогулочных теплохода: «Москва» и «Тюмень».