22. Максим

     Перед самым Новым Годом, в нашем бедламе появились два новых человека-«раба». Их вселили в мою бывшую комнату, в которой за последнее время перевернулось много разного люда. Вначале это была бригада узбеков, к которым скоро приехали их родственники, а потом еще и родственники этих родственников. Они соорудили двухэтажные нары. После того, как они обменялись комнатами, на это место вселили какие-то зеков, каменщиков, часть из них оказалось ингушами, которые после каждой пьянки устраивали там танцы из саблями: размахивали ножами, что, в конце концов, послужило Гощару поводом убрать их со стройки. Их место заняли эти два парня, что, само по себе означило, что в этих людях - Максиме и Андрее, - Гощар, теперь заинтересован, больше всех нас.
      Максим, по духу был свой для меня, с творческой жилкой человек и какими-то врожденными манерами интеллигента, которые всегда располагали людей ко мне. По национальности он был - немец. Мягкие черты его лица вообще указывали, что этот человек, скорее всего, студент, прибывший для прохождения практики.
      Он быстро расположил к себе всех узников барака. Даже, казалось бы таких отъявленных негодяев, какими на были мои земляки во главе с этим мужланистым Орехом. Им приходилось считаться с присутствием в компании этого всегда аккуратного молодого парня.
      У парня оказались золотые руки. Максим брался за любую работу, - будь то натяжка потолков или установка дверей, - и, как правило, выполнял ее безукоризненно. Он выполнил заказ в «Ребячьей республике», места во всем замечательного, где молодые люди жили по своим законам. В столярном цеху Максим настраивал Гощару новые столярные станки. Это неудивительно, как оказалось потом, Максим был немец.
      Потом, познакомившись с ним поближе, я узнал от него, что Максим учился в местном университете, из которого его выгнали в связи с совершенным преступлением. С дому его тоже погнал отчим. Он жил без документов; на птичьих правах, как и все мы, гастарбайтеры. Над ним висел Дамоклов меч нарушенных статей уголовного кодекса. Скоро я увидел на ключицах у него, были вытатуированные две воровские звезды. К тому времени он уже рассказал мне, что находится он «на подписке», то есть сидит под следствием, и должен постоянно отмечаться в милиции, что он не делает. Он находился в бегах.
      Я перестал удивляться. В том мире, в котором я пребывал с первого дня работы на стройке, этим трудно было кого-то удивить. Здесь встречались даже люди, побывавшие в знаковой для российских воров тюрьме: «Белая лебедь». Количество бывших заключенных, не уступало даже тому количеству виденных в бытность моей работы в геологии. Там было много людей с подобным жизненным багажом.
      История Андрея, попутчика Максима, которого тот подобрал по дороге, не содержала в себе ничего особенного. Хорошо сбитый паренек, спокойной наружности, - писал, живя на БАМе, стишки; мечтая стать поэтом, пока не начал реализовывать свою мечту на практике. Первым делом, он решил найти своего отца в Тюмени. Оказалось, что он никому не нужен. Быстро скатился по социальной лестнице до этой комнаты.
      Я уже не работал на стройке. С какого то момента я понял, что в геологию мне не пробраться. Я пару раз уже напоминал о своем существовании в «Тюменьнефтегазгеофизику», но оттуда не поступало никаких импульсов заинтересованности моей персоною. К Новому году, я уже даже перестал звонить туда, и начал готовиться к отъезду на историческую родину. Оставалось только забрать деньги, заработанные за два последних месяца. А Гощар, все тянул с выплатой...
      Целыми днями я вынужден был сидеть в темной комнате, и переделывать свои записи. Вечером я заглядывал к ребятам, смотрел с ними телевизор. Дело шло к марту…
      …Все было б ничего, но вот, однажды, поздним вечером, в нашу дыру ворвались блатная ватага. Их было никак не меньше двух десятков отморозков, до зубов вооруженных бейсбольными битами, обрезками труб и ржавой арматурой. Это были какие-то местные гопники, уголовщина, похоже, что их снова на нас кто-то навел. Несильный удар битой по голове одного из моих земляков, сразу навел меня на мысль о том, что они пытаются замаскировать их причастность к этому рейду. Железная дверь в гетто оказалась предварительно открытой…
      Похоже, что бандюкам нужен был Максим. Они с ходу сбили его с ног, повалив на кровать, принялись дубасить его битою и обломком трубы. Они были по голове и туловищу. Гул от ударов стоял на всю комнату!
      - Мужика не трогайте! – приказал главарь банды, указывая битой на меня.
      Меня только вывели в коридор, и потребовали отдать деньги. Денег у меня не было.
      - Жду, - говорю, - когда выплатят…
      - Отдашь попозже! – приказали бандиты.
      Через день Максим пропал.
      Он собрал свои вещички, вызвал такси, и исчез, прихватив с собою все новые инструменты и фрезы из цеха. А еще, через пару дней, я услышал его бодрый голос в своем мобильном телефоне. Он звал меня, в какую-то неизвестность. Я откликнулся на его голос, и скоро оказался в центре Тюмени, на какой-то злачной квартире, среди его закадычных друзей.
      - Купи вина? - Попросил Максим. – А то я все деньги уже кончились. Бабы, сам понимаешь... Давай сходим в маркет, здесь недалеко, за углом, и ты купишь вина, хотя бы самого дешевого…
      Угощаясь бормотухой, он поведал мне такое:
      - Несмотря на то, что я обворовал Гощара, он мне, все равно, по гроб жизни остался должен даже с вычетом того, что мне заплатили за его инструменты. Если б не эти подонки, которые чуть было не угробили меня, я продолжал работать у него. Теперь мне снова надо будет искать какую-то крышу над головою.
      - Похоже, что они охотились только на тебя?
      - А на кого же еще!?
      - С головы твоего друга, Андрея, ведь, не упал не один волос!
      - О чем, я и толкую! Да и не друг мне вовсе Андрей. Так, я подобрал его на одной хазе…
      - Что ты думаешь по этому поводу нападения?
      - Меня кто-то заказал.
      - Орех?
      - Может быть.
      - Тогда зачем они его искали? – говорю я. – Я отчетливо помню, как один бандит спрашивал: «где Орех?». Они собирались, якобы, мутузить его…
      - Это все отмазки, - сказал Максим. – Понимаешь?.. Орех не любит, когда кто-то может собрать команду. Он привык быть везде паханом. Чем-то вроде этого. Во мне он увидел конкурента. Нанял этих отморозков. Я, пока, не могу им заняться.
      - Все, понятно…
      Переночевав, мы с самого утра ушли бродить по художественным выставкам города. Мы заходили в магазины, где были выставлены на продажу настоящие картины местных художников. Максим уже знал, что я занимаюсь литературой, печатался в киевских газетах, поэтому старался показывать мне все самое достойное, что можно было найти в этом сером, неприветном, сибирском городе.
      Рассматривая эти картины, я старался поддерживать высокую марку самого искусства, говорил тоном зазнавшегося и пресыщенного сноба:
      - Этой картине не хватает техники исполнения… А сюда б я добавил немножко света… А вот в этот пейзаж, не помешало б утренней энергетики. Я высоко ценю только энергетически насыщенную живопись…
      - Я знаю, где можно встретить такие картины, - говорил Максим. – У меня есть девушка, которая пишет такие полотна. Скоро мы отправимся к ней в гости…
      Целый день мы колобродили по городу. Заходили к местному фашисту, который работал в редакции местного журнала. Он одет был в длинный шерстяной свитер серого цвета, и смахивал на героического Дон Кихота. Был очень худ и волосат. Заходили во все книжные магазины, которые попадались нам на пути...
      Расставаясь под вечер, договорившись, что скоро встретимся снова.
      Но, увы!.. Уже через день, я, неожиданно сам для себя, принял окончательное решение, возвращаться на родину, поняв одну единственную вещь, что обещанные Гощаром деньги, мне никогда не видеть, как своих собственных ушей. А все его обещания, данные мне, не стоят даже одного выеденного яйца, имея под собой ту смутную цель, чтоб домурыжить меня до апреля месяца, - пока прекратятся морозы, - а, потом, снова использовать меня на строительстве этого комплекса.
      Садясь в поезд, я набрал номер Максима, чтоб попрощаться с ним.
      - Сегодня, я уезжаю домой, так и не дождавшись обещанных денег, - сказал я в трубку: – Спасибо тебе, Макс, за то, что ты обобрал этого гада! Ты отомстил и за меня, тоже… Вот я уже сажусь в поезд. Меня провожает твой друг, Андрей… Счастливо тебе оставаться, Макс! Прощай!
      - Удачи, тебе! – Отвечала трубка, его голосом.
      На календаре числилось: 7 марта 2006 года.

      2010-2011 гг.