19. Кузнецов - точка - собака - точка – ру

      Из всех россиян, работающих на стройке, можно выделить, по большому счету, только бригаду бетонщиков, во главе с ее замечательным бригадиром Андреем Кузнецовым. Я получал одно удовольствие, наблюдая за их слаженной работой. Отдыхали они тоже вместе; играли в карты.
      Сам бригадир ходил по стройке в заметной издали зеленой бондане. Он был хорошо физически сложен. Крепкая грудь, с выпирающими бицепсами, говорили только о том, что парень когда-то качался. Недоразвитым у него виделся только подбородок, который, впрочем, нисколько не уродовал его лицо, а даже придавал ему какой-то отличительный, запоминающийся шарм.
      С этой бригадой и лично Андрюшей меня поближе свела только срочная работа, когда надо было закончить бетонирование отметки №29, - небольшой башенки на крыше здания.
      Гощар тогда отправил меня в помощь бригадниками, за какие-то их дневные подвиги на строительстве его коттеджа.
      Было уже поздно, к городу стремительно приближались свинцово-грозовые тучи, в которых, словно в дыму, полыхали яркие, на все небо, свирепые отблески молний. Мы очень торопились выработать две бадьи бетона. Его оставлять нельзя было не коим образом: моментально распадался на фракции.
      Работая в темпе вместе с Кузнецовым, таская бетон ведрами от края здания к отметке, я еще успевал перебрасываться с ним незначительными фразами. Больше он говорил, в основном рассказывал о себе. Говорил, что работал на Севере, что на глазах у него изрешетили картечью какого-то человека... До этого, он учился в каком-то вузе. Успел поработать санитаром, и даже был учителем географии.
      Тогда я спросил у него:
      - Назови административный центр Французской Полинезии?..
      Обычно после этого вопроса, интерес мой к собеседникам пропадал навсегда. Но, Андрюша, немного подумав, ответил правильно. С тех пор я выделяю его из толпы работающих на стройке россиян, и часто завожу с ним бестолковые разговоры на разные темы, даже отдаленно не относящиеся к производству. Часто возвращаемся к вопросам относительно мироустройства. Он хочет перенести столицу России куда-нибудь за Урал. Мечтает пожить в справедливом сообществе из «братских» советских республик. До сих пор не может никак понять, почему от России отделилась Украина. Он также уверен, что украинцы постоянно воруют у них газ из своего трубопровода. Он уверял меня, что является членом националистической организации «Родина». Природа его «ненависти» к гастарбайтерам другая, чем – скажем – у того же Александрова. Он, все-таки, начитанный юноша, любит посидеть в Интернете, а не жрать водку, как делает большинство работающих на стройке представителей этой нации. В скором времени, я узнал от него, что он мечтает написать книгу о том, как вроде бы, Советский Союз не развалился, а продолжает жить своею настоящею жизнью.
      - Перед этим тебе стоило бы обязательно съездить в Белоруссию. Там Лукашенко эту сказку делает былью, - посоветовал я Андрюше.
      Андрюша выслушал мое мнение, как истину в последней инстанции. Я так понял, что книгу он обязательно напишет, если, конечно же, перестанет так усердно вкалывать ради деньги. А деньги ему, как и всей бригаде, очень надо были. Они задумали создать серьезный бизнес. Они возмечтали спекулировать земельными участками вокруг Тюмени. Продумывали серьезные связи. Гощар был какой-то очередной ступенькой. Им бы, пока остановиться на ней; разобраться в себе, в том, что творится вокруг. Помимо этого объекта, бригада работала, еще на двух объектах. Начали подворовывать на стройке. В этом ей помогал молодой прораб Демир.
      Работающий на стройке «сын» Гощара, - Артур, - поймал его на горячем: за воровством арматуры. Гощар начал серьезное расследование…
      …В это же время Кузнецов со своими бригадниками проникся к моей скромной персоне с нескрываемой симпатией. Заводя теперь разговор об Украине, проскальзывало даже какое-то подобие уважения к нам. Чего раньше в его разговорах не замечал.
      - Я каждый день сижу в Интернете, - говорит Кузнецов. - У меня много знакомых по миру. Есть даже в Африке. На Украине я знаком с одной девушкой, живет в Днепропетровске. Давай, я тебя познакомлю тебя с одной россиянкой. Это - спелая, красивая и очень обеспеченная женщина, лет сорока. Дочь у нее, уже взрослая, - расшивает ее Андрюша. - Учится уже в университете. Станешь настоящим сибиряком!
      - А сибиряком - это как? – Оживляюсь я. - Надо, наверное, еще какие-то дополнительные измерения провести… Череп линейкою измерить? Расстояние между ушными мочками? Или, может, между очными яблоками? В Сибири, наверное, не знают, что похожие теории уже как-то на практике пытался реализовать некий Адольф Шикльгрубер…
      Андрюша смеется.
      - Не надо проводить никаких измерений, - говорит он. - Гитлер здесь тоже не причем. Тебе достаточно жениться на сибирячке. Сколько здесь незамужних женщин? Хоть возьми нашу стройку…
      Я знал здесь только одну незамужнюю женщину, кладовщицу, о которой, по секрету говорила мне ее подруга, Вера Васильевна, - коммерческий директор Шапокляк, - Л.В., ту, что пережила какую-то великую, но несчастливую любовь...
      - Я замерзну, - говорю, - в Сибири!
      - Сибиряк не тот, кто не мёрзнет, - а тот, кто умеет тепло одевается, - сказал кто-то из его товарищей.
      …Потом они зачем-то начали выяснять, куда я б дел деньги, если б вдруг стал много зарабатывать? На что бы их потратил?..
      Кончилось все это тем, что они предложили мне: поработать в их бригаде бетонщиком…
      …К этому времени Гощар уже был в курсе всех их дел, и настроил себя решительно по отношению к бригаде Кузнецова. Он вычислил все их объекты. И начал увольнять всех его агентов со стройки. Прораба ЛДемира, сварщика Александрова…
      Гощар обрубал этому спруту щупальца, которыми он опутал его стройку, по очереди...
      К тому же, он пригласил на объект другую бригаду кровельщиков. Работы уже начались…
      Для Кузнецова – это стало ударом ниже пояса. Его бригада собиралась сорвать на этом деле солидный куш. Рухнули грандиозные, наполеоновские планы прилично заработать на этих работах. Ведь Гощар обещал кровлю, как премию за бетонирование. Огромный объем работ! Все теперь ушло коту под хвост!
      Короче, бригада, большею своей частью, снялась с этого объекта, и перешла на другой. Мне предстояло доделывать какие-то крохи вместе с бригадиром. Срочно был вызван какой-то Костя из Бабарынка. Костя был длинный и худой. Он раньше работал в их бригаде, но поскольку много пил, то его использовали только, как на подхвате. Район, в котором жил этот Костя - считался самым блатным в Тюмени.
      Я согласился поработать у них, ведь через месяц, я все равно рассчитывал, перебраться в геологию.
      …Теперь каждое утро я слышал в своем мобильном телефоне голос своего бравого бригадира:
      - Ты где?
      - Иду на работу, - отвечаю я.
      - Я буду чуть попозже, - говорит мне Андрюша. - Надо зайти на другой объект. А с моими ногами, сам понимаешь, далеко не уйдешь.
      Андрюша долгое время страдает от какой-то болезни. Без уколов он жить не может. Ему тяжело ходить. Но работает он, – дай Боже каждому. Судьба положила на него тяжелую ношу сохранить отцовскую фамилию. Не срасталось.
      Он объяснял это так:
      - У меня было много женщин. Даже сейчас у меня живет одна. Но это все не то! Они все красивы, и все при них, но мне чего-то не хватает в них.
      - Может, все-таки, любви? – Догадался я, и, видя, как он задумался на секунду, тут же добавил: - Без любви заниматься любовью, даже как-то веселее. Ничто не обязывает.
      - Наверное, ты прав, - говорит бригадир. - На любовь еще надо тратить какую-то энергию сердца. А без любви, все так просто! – И тут же добавляет: - Наверное, я, все-таки, очень старомодный человек. Не могу я без любви… Ну, что же, одним Кузнецовым в России станет меньше…
      …Несколько дней мы работаем на крыше. Нам, подозреваю, подстроили, когда мы устанавливали сложную опалубку для отверстий на крыше. На ней подвело крепление. Я же до сих пор уверен, что ячейки, которые я бурил, были кем-то наполовину засыпаны, и штыри, которые вставили в них, просто вывалились при вибрировании… Я, с Костей, быстро поправили все. Но эту «оплошность» уже заметили, и, конечно же, донесли это Гощару…
      Гощар, сказал:
      - Я выгоню тебя со стройки. А, для начала, потрудись-ка найти себе жилье!
      Через день - (обзвонив все агентства), - я нашел квартиру.
      - Виктор Николаевич, жильё я нашел. Чтоб переселиться мне, не хватает двух тысяч. Дайте - в счет будущей зарплаты!
      - Не дам! – Коротко оборвал меня этот капиталист.
      …С общежития он, все же, меня не погнал. И, на том спасибо. Это можно объяснить только тем, что про себя, он, очевидно, давно уже решил: как поступать с каждым из нас, очевидно выжидая: пока полностью прояснится ситуация. Тем более, что трудились мы в те дни, как рабы на галерах. Костя, похоже, уже запивал. Вдвоем с Андрюшей, мы принимали - по 7 кубов бетона в день!
      …Мы уже мало разговаривали по душам. Андрюша начал покрикивать на меня. Иногда за весь рабочий день мы успевали переброситься лишь несколькими незначительными фразами. Все больше говорили по работе, что не имеет никакого смысла запоминать.
      Потом Андрюша вернулся от Гощара мрачнее черной тучи, и, не скрывая своего раздражения, поведал мне трагическим голосом:
      - Может так случиться, что Гощар не заплатит нам деньги. Капиталист сказал мне это почти открытым текстом. Когда же я напомнил ему, что: «У вас Владимир Николаевич, нет совести», - знаешь, что мне ответил этот хохляра?.. – На этих словах, Андрей сделал многозначительную паузу, требуя от меня особого внимания: - «Степень своей совести, я определяю сам себе!», - вот, что он сказал. После чего я не выдержал, и ушел. Я понял, что этот человек может сделать любую подлость… Переведи мне его слова на украинский язык. Я хочу написать эти слова большими буквами на стене этого вагончика.
      Я сделал ему подстрочный перевод: «Ступинь свого сумлиння, я вызначаю для себе сам!»
      После этого Андрюша начал собирать свои монатки.
      - Очень сожалею, что так получилось. Ты теперь куда? – Спросил он, собираясь уходить.
      Мне стало обидно, что он не звал меня с собой. Я не мог догадываться, что в них уже работал Александров.
      - Не знаю, - сказал я: - Вначале схожу к геологам, а если с ними ничего не получиться, что больше всего, то уеду к себе на родину, в Украину…
      - Тогда, не поминай меня лихом, - подавая мне руку на прощанье, сказал бригадир, и уже отходя, добавил: - Не пиши обо мне плохо!
      - Ну, что ты, Андрюша! – Уже вдогонку бросаю я: - Напишу только, что: «Кузнецов. Точка. Собака. Точка. Ру». Найдешь это, в Интернете...
      Он улыбнулся, и пошел, не оборачиваясь, к калитке...