5. Добрый дух огня
В отряде Артюхова Храмов оказался в порядке культурного обмена. В самом разгаре сезона, Артюхов, - начальник группы по проверке радиоактивных аномалий засеченных с воздуха вертолетом Ми-8, базирующемся на окраине города Сорска, - побил все горшки со своим геофизиком Борисом Б. Борис, - упившись водкой с бичами, - устроил Артюхову маленький Армагеддон. Якобы швырнул ему в лицо свой фотоаппарат…
Небольшая, мобильная группа Артюхова имела в своем составе, только водителя Серегу, и опытного канавщика - Шурика.
Сергей – настоящий былинный увалень, - своим небольшим ангельским личиком (чем-то был схожим на нарисованного в храме херувимчика) с русыми кудрями, увившими его небольшую голову на толстой вые.
Саша Л., - невысокого роста, обыватель из города Новосибирска, - в довесок к своей рыжей и окладистой бороде, - носил еще очки в некрасивой, массивной оправе, за которые его все звали «Шуриком», как неизменного героя многих гайдаевских кинокомедий, артиста Александра Демьяненко.
Артюхов – сорокалетний мужик, - такой же обыватель из того же славного города, любящий во всем идеальный порядок.
Артюхов даже не носил, как многие геологи обязательной бороды; был всегда чисто выбритый, добросовестный раб геологии, которых в ней окопалось многие тысячи. Нашли себе пристанище в последней цитадели всех романтиков и максималистов Советского Союза. Возил увязанное в чистые мешочки для проб все, вплоть до прошлогодней лапши…
Принимая кота в мешке - Храмова - в свой отряд от Федорова, Артюхов уже знал со слов руководителя, что тот: «умеет делать все». На самом деле, Федоров, лишь, старался поскорее избавиться от своего строптивого работника, поэтому расхваливал его на все лады. У Артюхова не было выбора...
…В первый же свой совместный маршрут, они подсекли перспективную уран-ториевую аномалию в районе деревни Катюшкино…
Этому предшествовал очень тяжелый переход через густые дебри осинника, заполнявшего собой весь распадок между гор, в котором, Храмов, переползая через многометровые завалы упавших деревьев, потерял резиновый башмак с гильзы своего прибора, защищающего чувствительный синтиляционный счетчик от неосторожных ударов. К этому же, он попутал: каналы настроек, с чего следует, что он, вообще, запорол, по сути дела, весь тот маршрут…
Артюхов, получив обнадеживающие результаты, тут же отвез их в выездную контору, находящуюся в городе Сорск. На геологической канторе которой, красовалась надпись, глубина которой доселе так и не понятая автором: «Геологи! Умножайте богатство недр!».
Начальство не на шутку всполошилось. Таких успехов здесь давно уже не видели...
Группу срочно переправили обработать перспективную аномалию.
Храмов, обнаружив свою оплошность слишком поздно, чтоб можно было что-то исправить без сильного вреда для своей репутации геофизика. Предстояло еще как-то выкручиваться в процессе обработки материала...
... Отправляясь на новый участок, на окраине Бограда, водитель Сергей, всего за 10 рублей, купил себе ружье. Иж-16. после этого, в отряде, невооруженным оставался только Храмов.
- Стреляй из него только картонными патронами! – Напутствовала Серегу пьяная толпа, высыпавшая следом за ним.
…Подъезжая к новому лагерю, Сергей, отличный стрелок, подстрелил из ружья Артюхова, три куропатки. Одну из них, с перебитым крылом, он выловил в огромном кусте шиповника, и посадил в железную печку…
Храмов тоже стрелял по куропаткам, но промахнулся...
Не успели они расположиться, как следует, на новом месте, на опушке березовой рощи (разбить палатки в высокой траве), как тут же нагрянуло начальство.
- Прячь куропаток! – Скомандовал Артюхов. – Едет Путилов! Этот все пожрет! Что, той куропатки?..
Начальство отправилось на гору провести рекогносцировку местности. Делали замеры, спорили, найдя здесь же чистую урановую аномалию…
Здесь же разбили контуры будущих канав...
Став героем дня благодаря ошибке Храмова, Артюхов тут же потребовал к своей скромной персоне особого внимания. Он потребовал своему отряду дефицитные продукты, на которые мог претендовать в сложившейся иерархии только отряд Федорова.
Цыплят в белом соусе, – на которых так рассчитывал Артюхов, - на тот момент уже отправили в отряд к Федорову.
Артюхов позволил себе даже обидеться за столь фривольное к себе отношение со стороны начальства...
- Все, Федорову?.. За что это ему такая большая честь?! – Возмущался Артюхов. – Если добыть результат, то Артюхов, а если что-то вкусное, то все отправляете в отряд к Федорову!
- Ладно, не кипишуй! – сказало ему начальство. – Возьми то, что есть в данный момент. Там целого барана как раз привезли, и боятся, что он испортится на жаре. Если возьмешь этого барана, то, через месяц, подбросим еще и пару ящичков тушенки...
По случаю барана, даже пришлось сделать выходной.
Накануне Сергей, оставаясь в своей кабине, подстрелил с ружья Артюхова капелуху. Она вышла на дорогу поклевать камешков, чтоб улучшить свое пищеварение. Шурик застрелил тогда на канаве жирного тетерева...
Потом был день рождения у Артюхова.
С утра Шурик с Сергеем зарядили все патроны. Собирались устроить охоту на летающих через лагерь рябчиков…
Через час все были пьяны. Развесили по деревьям газеты и начали стрелять по портретам вождей. Сразу же и выяснилось, почему нельзя стрелять латунными патронами – гильза застревала в «раздутом» патроннике…
В боксерском поединке с Шуриком, Храмов легко одержал викторию. С Сергеем Храмов справился не смог. Не та весовая категория…
Артюхов ушел отдыхать в свою палатку…
…Утро, как всегда в таких случаях, застало всех врасплох.
Выбравшись из своей палатки, Храмов увидел лежащего под палаткой Артюхова, одна нога которого, согнувшись, свисала с растяжки. Казалось, что еще чего-то не хватает в привычном раскладе…
В одной палатке храпел Шурик.
Оказалось, что нет Газ-66 и водителя Сергея.
- Значит, все-таки, не доехал, - припоминал он вчерашнее...
Сергей где-то пропал! - сказал он, вмиг протрезвевшему Артюхову.
- Как?! – спохватился Артюхов.
– Вчера – нам не хватило! - объяснял Храмов. - Поехали в Катюшкино за самогоном. Обратно, я увидел, как Сергей начал засыпать за рулем. Я будил его, сколько мог. Он все равно спал за рулем. Тогда я остановил машину. В лагерь я добрался своим ходом. Он, наверное, там, спит под горой…
- За мной! – Скомандовал Артюхов.
Сергей дремал под горой…
…Через месяц они перебрались в другое место.
Березовые рощи, лиственные леса; подосиновики возле палатки…
Артюхов – добрый дух огня. Возвращаясь из каждого своего маршрута, он вытаскивал из своего рюкзака, помимо обязательных мешочков с пробами, еще и смолистые сучья, тщательно подобранные им в тайге. Золотистые лиственничные и чешуйчатые кедровые. Он даже мысли не допускал, чтоб оскорбить огонь скоромной пищей, например, какими-то березовыми поленьями. Он на дух не переносил дыма с берез. «Огонь – такое же благородное и живое существо, как и человек, или, тот же, собака. Как его приручишь, как воспитаешь, так он сослужит тебе службу!», - любил повторять добрый его дух, Артюхов. Было в этой милой возне, что-то забавное и очень поучительное. Зато и костры у него горели ровным, синим и красивым пламенем…
За очень короткий срок, в составе этой подвижной группы Артюхова, Храмов открыл для себя всю Хакассию. Споря с ним о влиянии французского мыслителя Монтеня на творчество Пушкина и Шекспира. Успел посидеть с этим без сомнения интересным человеком возле им давно уже прирученных костров: под Боградом, на берегу каменистого Белого Июса и возле поселка Бородино, в котором жили репрессированные немцы – таком же чистым и ухоженным, каким его могут сделать представители этой работящей нации; с очень богатым книжным магазином...
Он был интересным рассказчиком, и лучше всего у него получался рассказ о том, как ему приходилось в Туве, просить бензин у самого министра, которого нашел сидящем на лавочке, и который на все его просьбы, неизменно отвечал: «Бензин – джок!», «Бензин - джок!», - «Нет», значит, весело комментировал его слова Артюхов…
Закончился этот полевой сезон где-то у границ Красноярского края, на холме, откуда, в утренней дымке можно было разглядеть уже батюшку- Енисей. Тогда над их головами, уже, высоко в небе, летели грустные стаи курлычущих журавлей. Сам воздух уже был пропитан скорым приближением зимы. Когда с клапана спальника, по утрам, приходилось снимать корки льда…
